Открытое письмо вице-губернатору Санкт-Петербурга Пиотровскому Б. М. в связи с его заявлением о создании музея спорта

Открытое письмо вице-губернатору Санкт-Петербурга
Пиотровскому Б. М. в связи с его заявлением о создании музея спорта

Уважаемый Борис Михайлович!

Настоящим письмом хотел бы поделиться с Вами мыслями о Вашей инициативе создания музея спорта, о которой Вы заявили СМИ 12 июля с. г., точнее, предполагаю, о неизвестном Вам контексте, в котором Ваше заявление прозвучало.

Предварительно представлюсь. Меня зовут Николай Леонидович Крячков. В настоящее время я эксперт РАН и в свободное время с коллегами с 2018 года занимаюсь Музеем лёгкой атлетики Санкт-Петербурга athlomnemaspb.online. В 1985 г. я окончил планово-экономический факультет Ленинградского финансово-экономического института им. Н. А. Вознесенского, где областью моих научных интересов было применение программно-целевого метода планирования физической культуры и спорта в Ленинграде. В моих наработках были заинтересованы Ленгорспорткомитет, Плановая комиссия Ленгорисполкома и Обком профсоюзов в лице тов. Закревского, которого, что удивительно, помнят некоторые ветераны спортивной работы. Он был заинтересован моими предложениями по совершенствованию организации и оплаты труда тренеров-преподавателей, т. к. необходимость обеспечивать наполняемость групп не способствует эффективности тренерского труда и ведёт к припискам в отчетности в виде своего рода "мёртвых душ", т. е. лиц, которые тренировочные занятия регулярно не посещают или не посещают их вообще, но числятся в тренерских журналах. К сожалению, это гоголевщина не изжита до сих пор... Тов. Закревский был готов щедро профинансировать мои студенческие разработки, а Плановая комиссия развернуть целевую комплексную программу развития физической культуры и спорта в Ленинграде, но этого не случилось, т. к. в ЛФЭИ им. Н. А. Вознесенского в 1985 г. не были заинтересованы дать ход моему проекту, а несколько позже Советский Союз изволил самоупраздниться. Последним местом моей штатной работы (по апрель 2012 г.) в должности старшего научного сотрудника был Санкт-Петербургский НИИ физической культуры. Там мне было поручено проанализировать международно-правовые документы, регламентирующие борьбу с допингом в спорте. В 2010 г. мною были обнаружены разночтения между основополагающими документами ЮНЕСКО и ВАДА, которые могли привести к негативным последствиям для российского спорта, что и произошло с 2015 года, а национальный позор с санкциями против невиновных российских спортсменов и государственных символов Российской Федерации продолжается до сих пор... Как отнеслись к моим предупреждениям Вы можете узнать из публикации "И допинг выдумал не МОК" в журнале "Город 812" № 24 (379) 25 декабря 2017, с. 44 — 45, в сетевой версии статья называлась "Минспорт плохо боролся за права наших спортсменов" (см. "План нормализации ситуации с допингом в спорте 2017 года"). Статья была написана по мотивам продолжительной беседы в редакции.

В 2017 г. из разговоров со знакомыми тренерами я понял, что очень желательно что-то сделать для городской лёгкой атлетики в трудное для неё время. А что может быть лучше опоры на историческую память? В общем, я предложил создать Музей лёгкой атлетики Санкт-Петербурга. Коллеги думали примерно год и, в итоге, согласились принять участие в этом проекте. 28 марта 2018 года "Санкт-Петербургские ведомости" опубликовали заметку "Легкоатлеты приглашают в музей" (см. "Санкт-Петербургские ведомости: легкоатлеты приглашают в музей").

За время нашей деятельность поступило множество позитивных откликов почитателей лёгкой атлетики не только из Санкт-Петербурга. К курьёзным я бы отнёс предложение мне дать интервью о нашем музее в американском деловом шоу и желание европейского специалиста, занимающегося деловой трансформацией Европейской комиссии и ранее SWIFT, обсудить организационные принципы музея (см. "Музеем лёгкой атлетики Санкт-Петербурга заинтересовалось американское деловое шоу", "Письмо в наш музей из Европейской комиссии"). Были и негативные моменты: попытки взлома, угрозы и вымогательство. К сожалению, источники находились в нашей стране.

Как Вам наверное известно, в РНБ было организовано обсуждение перспектив создания музея спорта нашего города. Нас туда не приглашали и проблемы в этом нет, т. к. спорт наш чрезвычайно многообразен и такой проект содержательно трудный, чтобы не стать лишь очередным залом славы, которых много. Иными словами, лично у меня нет концепции музея спорта, т. к. даже с лёгкой атлетикой многое ещё концептуально не ясно... Тем не менее, на меня выходил один из участников дискуссии в РНБ А. Л. Дунаевский, специализирующийся на блокадном футболе, который Вы упомянули в своём заявлении. Г-на Дунаевского интересовало есть ли у Музея лёгкой атлетики Санкт-Петербурга спонсоры? Надо понимать, в неком пространстве, где абсолютной ценностью являются деньги, а не люди, наша продолжительная и абсолютно бескорыстная частная исследовательская и культурно-историческая миссия вызвала недоумение.

Теперь о Вашем заявлении о создании в нашем городе музея спорта. Могу Вам сообщить, что члены Совета попечителей Музея лёгкой атлетики Санкт-Петербурга полагают, что этот вопрос давно назрел и перезрел. Лично я думаю, что мешать Вам реализовать эту идею доморощенными концепциями не следует. К тому же, повторюсь, у меня нет такой концепции и, думаю, она могла бы органично родиться в русле городской программы развития физической культуры и спорта как части программы развития Санкт-Петербурга в целом. Вы заявили, что умеете делать музеи и, полагаю, нам надо будет учиться у Вас. Единственно, лично мне непонятно как Ваша инициатива может быть согласована с исторически недостоверными сведениями на сайте Спорткомитета в публикации от 24 августа 2018 года "Отечественной легкой атлетике – 130 лет", где британец выдаётся за россиянина (см. "Как Уиндхем Холсуэлл переместился из Лондона 1908 года в Тярлево 1888 года?")?.. Я обращал на это внимание президента Спортивной федерации лёгкой атлетики Санкт-Петербурга Тарасенко Ю. В., но ответа не получил. Теперь это не моё дело. И вроде бы эти доводы должны быть понятны, но один из почитателей нашего музея всё же настоятельно рекомендовал обратиться к Вам:

"Добрый вечер! Всё-таки я бы направил официально ваши предложения о создании в рамках городского музея спорта подразделения лёгкой атлетики, у которого  уже имеется структура и материал, непосредственно Пиотровскому младшему. По уму, конечно, ваше обращение должно быть приложением к обращению об этом городской федерации, о чём можно попросить ***".


Хронологически за этим последовала, как я предполагаю, "воспитательная мера". Днём 21 июля с. г. я с мамой, которая очень давно на пенсии, прогуливался в парке и неожиданно сзади подвергся немотивированному нападению молодого человека с уставной стрижкой. Он выкрикивал какую-то чушь и пытался спровоцировать со мной драку. Не получилось. Также неожиданно на место инцидента подоспел другой молодой человек с такой же уставной стрижкой и увёл нападавшего. Когда они расстались, то пожали друг другу руки. Как я предполагаю и как мне объяснили знакомые бывшие сотрудники правоохранительных органов, это была провокация скорее всего под видеозапись или синяки с перспективой последующего преследования меня в административном или уголовном порядке. Дело в том, что в 2005 г. я и мои родители подверглись также немотививрованному нападению сзади, но тогда это были трое крепких мужчин в спортивных костюмах. Первой удар сзади получила моя мама и была сбита с ног. Потом ударили моего отца. Он упал и потерял сознание. На асфальте осталась лужа крови. Инцидент не расследовался, хотя через несколько часов я нашёл бившего маму и сообщил об этом в милицию. Как милиция могла проигнорировать протест Прокуратуры Санкт-Петербурга непонятно... Позже мой отец умер, а доступ к его истории болезни мне не дали. И вот теперь кто-то видимо решил, что память об этом можно использовать для провокации, дескать, не сдержусь и неадекватно отвечу более слабому противнику и стану, как минимум, хулиганом. Музей лёгкой атлетики Санкт-Петербурга тогда станет хулиганским проектом. Мне 58 лет и я не руководствуюсь эмоциями. У моей мамы тоже крепкая нервная система. Она в раннем детстве выжила в нацистской оккупации. А вот в мирной России пройти спокойно уже не дают, да и с лишением права на расследование совершённого против нас преступления пришлось столкнуться.



В связи с этим задаюсь риторическим вопросом: неужели до такого можно дойти в "культурной столице" для расчистки дороги Вашей инициативе, которой я не препятствую?! Помочь Вам я тоже не могу даже по принуждению.

И ещё. Раз уж складывается такая ситуация, хотел бы заметить, что если со мной и моими родственниками вдруг случиться какая-нибудь беда (мы ведём добропорядочный образ жизни, никого ни о чём не просим и здоровье у нас действительно хорошее), Вашей инициативе это никак не посодействует. А Музей лёгкой атлетики Санкт-Петербурга останется.


Желаю Вам успехов в Вашем многотрудном деле,

Н. Л. Крячков