Эдвин Сигизмундович Озолин родился 12 февраля 1939 года в Ленинграде. Блокадник. Лёгкой атлетикой начал заниматься в 6 классе в ДСШ "Буревестник". Тренеры В. П. Зиновьева, потом В. В. Атаманов. В 1962 году окончил ГДОИФК им. П. Ф. Лесгафта и в 1966 году ВИФК. С 1972 года к. п. н. - диссертация на тему "Исследование структурных компонентов динамики скорости спринтерского бега и методов, направленных на их совершенствование". Автор книги "Спринтерский бег". С 1976 года живёт в Москве.
Чемпион СССР в беге на 100 м в 1959, 1960, 1961, 1962, 1963, 1966 годах; на 200 м в 1960, 1961, 1963 годах; в эстафете 4х100 м в 1961, 1965, 1966, 1968 годах; на 200 м с/б в 1963, 1967 годах.
Серебряный призёр Олимпийских игр 1960 года в Риме в эстафете 4×100 м в составе команды с Гусманом Косановым, Леонидом Бартеневым и Юрием Коноваловым С 1965 года заслуженный мастер спорта СССР.
(II Спартакиада народов СССР, Москва 9-14.08.1959, победный финиш на 100 м ленинградца Эдвина Озолина, 10,5 с)
Чемпионат СССР по лёгкой атлетике 1960 (Эдвин Озолин (Буревестник) бежит 100 м (первое место, 10,6 с). 15 - 18 июля. Центральный стадион имени В. И. Ленина)
Источник видео: киножурнал "Советский спорт" № 7, июль, 1960.
(Эдвин Озолин (слева), Гусман Косанов (справа))
(Эдвин Озолин, Москва 24.08.1963, автор: Юрий Сомов, источник: РИА Новости)
(Советские спортсмены Эдвин Озолин (слева) и Амин Туяков (на переднем плане) на финише забега на 200 метров, Москва, 1963, автор: Юрий Сомов, источник: РИА Новости)
(III Спартакиада народов СССР. Финиш финального забега на 100 метров. На переднем плане - победитель соревнований Эдвин Озолин, Москва 13.08.1963, автор: Сайков, источник: РИА Новости)
(Гусман Косанов, Энрике Фигерола (Куба), Эдвин Озолин)
Второй полуфинал эстафеты 4х100 м на Олимпийских играх в Риме 1960 (сборная СССР: Гусман Косанов, Леонид Бартенев, Юрий Коновалов, Эдвин Озолин)
(Олимпиада в Риме 1960: Эдвин Озолин получает эстафетную палочку от Юрия Коновалова впереди олимпийского чемпиона в беге на 200 м итальянца Ливио Беррути)
International Athletics From Stuttgart (1965) (Эдвин Озолин бежит 200 м и эстафету 4х100 м вместе с представителями Ленинграда Борисом Савчуком, Николаем Политико и представителем Казахской ССР Амином Туяковым (перовое место, 39,4 с - рекорд Кубка Европы). Финал Кубка Европы по лёгкой атлетике (соревнования среди мужчин), 11—12 сентября, стадион "Неккарштадион", Штутгарт, ФРГ.))
European Athletics Championships (1966) (Эдвин Озолин и Борис Савчук вместе с представителем Казахской ССР Амином Туяковым и саратовцем Николаем Ивановым бегут эстафету 4х100 м (второе место, 39,8 с) на чемпионате Европы 1966 года, проходившем с 30 августа по 4 сентября на стадионе "Непштадион" в Будапеште)
Спринтерский бег / Э. С. Озолин — "Спорт", 2010 — (Библиотека легкоатлета)
Приводим статью Вячеслава Степанова "Быстрый человек из Ленинграда", опубликованную в газете "Пенальти" № 2 (369) 2019 к 80-летию Эдвина Сигизмундовича Озолина.
БЫСТРЫЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ ЛЕНИНГРАДА
Спринтеру Эдвину Озолину – 80!
ЭДВИН Сигизмундович Озолин родился 12 февраля 1939 года. По линии отца корни его происходят из Латвии, откуда он перебрался в Ленинград. Мама Зинаида Васильевна (до замужества Абрамова, уроженка Петербурга) была пятикратной чемпионкой СССР по академической гребле. Пережив в Ленинграде самый страшный период блокады и эвакуацию с двумя детьми в 1943-м в башкирский Ишимбай, она вновь взяла в руки вёсла и вслед за медалью «За оборону Ленинграда» свои последние три спортивные медали чемпионатов Союза (две серебряные и бронзовую) гребчиха «Красного знамени» завоевала в возрасте 37 лет.
Эдик с ранних лет овладел множеством физических упражнений: в 7 лет плавал, грёб в лодке, бегал на коньках и на лыжах, гонял на велосипеде, в 8 играл в футбол, в 10 – в баскетбол, освоил легкоатлетические упражнения, игры, гимнастику.
«Королевой спорта» стал заниматься с 6-го класса в ДСШ «Буревестник» у Валентины Петровны Зиновьевой и сразу оказался под присмотром у Виктора Васильевича Атаманова. Перворазрядником, победителем юношеского первенства Ленинграда он стал в 9-м классе, пробегая 100 м «примерно за 11 секунд». Оэолин выступал на двух Всесоюзных спартакиадах учащихся: в 1955 в Киеве бежал 110 м с/б (5-е место «около 16,2»), а в 1956-м в Москве, показав лучшие результаты на 100 м (11,0) и 200 м (22,3) среди всех юных соотечественников, хотя победил в финале бежавший вне конкурса чех В. Кынос (10,9 и 22,2). Там же Озолин прыгал в длину (7,21 м), заняв второе место за И. Тер-Ованесяном. Озолину же суждено было сделать выбор между прыжками и спринтом. В 1957 году фамилия ленинградца фигурирует уже в других протоколах – в качестве участника Всесоюзной студенческой спартакиады – «спринтер из Политехнического института Э. Озолин имеет результат 10,6», а главное – 18-летний спринтер становится чемпионом страны в эстафете 4х100 м в составе сборной города (41,1).
КАК БЫ ТО НИ БЫЛО, его прогресс в спринте начался с зимы 1958-го. Он побеждает на всесоюзных личных соревнованиях в закрытом помещении – по сути зимнем чемпионате страны, трижды пробежав 60 м с результатом 6,8 сек. Летом Озолин становится призёром Всесоюзной спартакиады профсоюзов на 200 м (21,5), и ему доверяют дебютировать в национальной сборной СССР за эстафетную команду 4х100 м на первом в истории матче СССР – США в июле в Москве, на чемпионате Европы в августе в Стокгольме, где завоёвывает первую медаль – бронзовую. А 29 октября необычайно длинный сезон завершался командным чемпионатом СССР в Тбилиси, где он не только впервые опередил всех самых быстрых спринтеров страны в очном соревновании масштаба всесоюзного первенства, но и стал соавтором рекорда СССР. После тбилисской победы и дважды повторённого рекорда (10,3 в полуфинале и финале) писали о возмужавшем, окрепшем физически спринтере с хорошей техникой, отличным положением корпуса Озолине, «в лице которого советская лёгкая атлетика обрела отличного спринтера». На том чемпионате Озолин прыгал за команду ещё и в длину, а также выступил в беге на 200 м, где был вторым (21,7).
А С ЛЕТА 1959-го ленинградец становился самым быстрым человеком страны (чемпионом на 100 м) непрерывно с 1959 по 1963-й – пять лет подряд, в шестой раз в 1966 году. Пять побед он одерживал в Москве на стадионе им. Ленина в Лужниках (в том числе на второй и третьей Спартакиадах народов СССР, в рамках которых проводились чемпионаты Советского Союза), один раз в Тбилиси (1961) и один в Днепропетровске (1966). В 1962-м на командном чемпионате СССР в Ташкенте завладел единолично рекордом страны – 10,2 сек.
С 1957 по 1968 год он завоевал пять золотых, три серебряных, четыре бронзовых медали в эстафете 4х100 м. Прибавим ко всему две золотые чемпионские награды на 200 м с барьерами и получим уникальную цифру – 30 медалей чемпионатов СССР (16 золотых, 6 серебряных, 8 бронзовых)! Ни у кого никогда в лёгкой атлетике такого урожая не было. К числу его побед можно добавить и 4 выигрыша на зимнем (1958) и командных чемпионатах (1958 и 1962).
В НАЧАЛЕ 1964 года Эдвин Озолин написал статью «Готовлюсь к Олимпиаде». Не так часто встретишь написанный действующим спортсменом анализ собственных тренировок и соревнований, к тому же если он привлекает к себе столь массовое внимание требовательных рецензентов, обозревателей, советчиков, среди которых не только критики, но и специалисты авторитетные, над чьим мнением приходится задумываться. Легко ли объективно разобраться в оценках, веря в правильность собственных убеждений, не сбиться с целевого направления, корректируя вместе с тем детали, взятые на вооружение при обдумывании услышанного? Уместно привести и характеристику ученика, опубликованную тренером. В. В. Атаманов пишет после 1962 года: «Озолин – спортсмен с большими возможностями. Техника у него более совершенна, чем у других спринтеров. Лучше стало и его физическое состояние. Надеемся, что в 1963 году он будет выступать более уверенно и успешно и включится в борьбу за обладание рекордом на 200 м». Вот атмосфера вокруг лидера, отличавшегося своеобразием во многом. Конечно, уровень советского спринта конца 1950-х – первой половины 1960-х («озолинской эпохи») только стремился к высшим мировым вершинам. Традиции успехов в эстафетах редко подкреплялись победами в личных видах. Выход в четвертьфиналы Игр Олимпиад и в полуфиналы чемпионатов Европы – тогдашний потолок наших личных достижений. Вместе с тем именно Озолин пробивал дорогу к международным успехам. Начиная с 1959-го участием во всех матчах за национальные сборные (СССР и РСФСР), пройдя и через четвёртые места (на 200 м в матче с Великобританией и 100 м с США), и через вторые (с Польшей, Великобританией, ФРГ на 100 м) и третьи (там же, 200 м), уступая (ФРГ, США, Польше) или побеждая (британцев) в эстафетах (пробегая и 1-й этап, и 4-й), 20-летний спринтер набирал бесценный опыт, бегая с Нортоном, Фигеролой, Фойком, Гермаром, Рэдфордом, Беррути и многими асами спринта. Озолин на Играх XVIII Олимпиады в Токио опять зафиксирует 10,4 сек. – более того, он пробежит тогда по электронике 10,48 – как потом будет принято, это эквивалент его же ручному рекорду 10,2. Но этого хватит только для пятого места в четвертьфинале и выбывания из соревнований. Победитель же Хейес пройдёт ещё два круга и триумфально победит с резуль татом 10,0 или электронным 10,06 (по первой – разбитой гаревой дорожке) – до сего времени невиданным, а в эстафете с хода пронесётся последний этап то ли за 8,5, то ли около того (по разным данным) и уйдёт из лёгкой атлетики на взлёте.
Эдвин Озолин одерживал и такие победы в международных соревнованиях, как выигрыш на 100 м (10,6 в 1959 м и 10,4 в 1962 м) на мемориале Знаменских (если первую из побед он одержал над соотечественниками – гостей в финале не оказалось, то в 1962 м выиграл у сильнейшего на тот момент итальянского спринтера С. Оттолины), а так же двукратная победа на Всемирных универсиадах – в 1963 и 1965 годах (21,3/21,44 и 21,0), в первом из этих финалов опередив олимпийского чемпиона-1960 и соавтора мирового рекорда на 200 м Л. Беррути, во втором американца Д. Андерсона, а также вторые места на 100 м 1959-го и третье на 200 м в 1959 (21,5). В универсиадских эстафетах у Озолина «золото» 1961-го (1-й этап) и «серебро» 1965-го (2-й этап). Кстати, по прошествии многих лет в 2014-м Озолин ответил на вопрос, кого он считает идеальным спринтером, ответил, что для него «песней» является как раз Ливио Беррути – по мягкости бега и неподражаемо упругим стопам, а из современных ближе к его идеалу француз Леметр, в котором видна не грубая сила, а спринтерская, которую огромной штангой не разовьёшь.
ВСПОМИНАЮ, как в 1962 году к нам во Дворец пионеров (в ДСШ по лёгкой атлетике мы тогда тренировались и выступали) приходил молодой, но для нас уже прославленный самый быстрый человек Советского Союза. Конечно, мы не раз видели Озолина на Зимнем стадионе, где он и устанавливал рекорды (100 м – 10,6 в 1959-м на первом розыгрыше призе У. Кекконена, на 200 м – 22,6 в 1961-м), и побеждал, а бывало, и уступал в яркой борьбе, например, А. Михайлову. Барьерист зимой поражал рекордными результатами не только на 110 м с/б (13,6 при летнем рекорде 13,7), но и в спринте (10,4 мировое достижение), даже улучшив озолинское достижение до 22,4 и 22,2 на 200 м с одним крутым виражом. Но вот чемпион рядом и рассказывает в зале главного здания Аничкова дворца о своём спортивном пути. Мы настолько впечатлились той встречей, что не сообразили или постеснялись задать ему очно «живьём» вопросы. По весне же решились послать Озолину письмо на тему «Как нам лучше тренироваться?». С товарищем по спортшколе Мариком Клиотом, который в отличие от автора сразу сделал выбор в своих занятиях лёгкой атлетикой («только спринт!»), раздобыли (в киоске «Ленгорсправки» на углу Малой Садовой и Невского, по пути на Зимний стадион и почти напротив Дворца пионеров) адрес (тогда за 5 или 15 копеек его сообщали после телефонного звонка в адресный стол за считанные минуты, требовалось только знать имя, отчество, фамилию и год рождения) – до сих пор помню «Варшавская улица, дом 17, квартира 100). Сейчас этим адресом не разглашу эксклюзивных личных сведений – Э. С. Озолин уже более сорока лет москвич – в общем, конверт надписан и опущен в ящик. И он ответил! Привёл свои результаты в таком же возрасте (11,2) и посоветовал обучаться всему в лёгкой атлетике под руководством наших квалифицированных тренеров: «А спринт, если вы станете им заниматься потом всерьёз, вам ещё надоест». В конце ответа он написал, что готов лично откликнуться на наши «проблемы», – «ведь мы с вами живём в одном городе». Письмо его рукописное хранили по очереди друг у друга, тренерам не рассказывали.
Ещё один случай связан у нас с Озолиным: когда мы с супругой Мариной готовились к её возвращению на дорожку после рождения дочери, наш сбор в Ташкенте случайно совпал с командировкой туда инженера по авиаприборостроению Ильи Фридлянского, воспитанника тренера Дворца пионеров Т. Т. Якименко из той группы, с которой мне довелось начинать первые тренерско-воспитательские опыты, помогая Тимофею Тихоновичу по его приглашению в спортлагере в Кавголове. Илья, став хорошим спринтером, научился профессиональному массажу и бескорыстно помогал нам в восстановлении. По приезде в Ленинград он передал нам стартовые колодки, из которых бегал совсем недавно, и которые ему достались от тренера Евгения Гребенникова, а тому когда-то их вручил, переезжая в Москву, старший коллега по тренировкам у Виктора Василевича Атаманова – Эдвин Озолин. Колодки по «спецзаказу» были дюралюминиевые, складные – разборные, ими персонально пользовался наш чемпион, тогда разрешалось ставить за стартовой линией своё приспособление – рядом со стандартными деревянными станками «для всех». Замечу, что расстановка колодок у Озолина (и не только у него, но ещё немногих) заметно отличалась от типичного варианта у современных бегунов. Его изящное изделие позволяло менять расстояния и углы наклона опорных поверхностей, но воспользоваться ими в должной мере не пришлось: правила соревнований предписывали всем участникам крупных соревнований пользоваться новыми стандартными станками из-за необходимости их подключения к трансляторам команд стартёра и автоматическим регистраторам фальстартов.
ОБ ЭТИХ ЭПИЗОДАХ (с письмом и с колодками) довелось рассказать Озолину, когда мы вместе с ним, только что назначенным старшим тренером сборной СССР по спринту-барьерам, много времени сотрудничали на совместных сборах, решая по возможности общие задачи, совпадавшие с личными. Такие беседы проходили и во время утренних пробежек тренеров по пляжу «Златы пясцы» в Варне, и в минуты вечерних чаепитий, подводящих итоги трудового дня, а на более массовых сборов Озолин ввёл традицию «обмена идеями», собирая тренеров за столом той или иной формы для обсуждения насущной, предлагаемой им либо любым из коллег проблемы бега и не только. Как любил он повторять слова тренера Евгения Гагуа, «если ты и я пришли со своим яблоком и обменялись ими, у каждого так и останется по одному яблоку, но если я пришёл с идеей, и ты пришёл с идеей, то уйти мы можем вдвойне богатыми: обменявшись мыслями, каждый станет обладать двумя». На один из таких сборов Озолин пригласил и своего научного наставника, мудрого во всех жизненных вопросах Дмитрия Павловича Ионова, попросив его посмотреть индивидуальные планы личных тренеров новых для старшего тренера подопечных. Вместе они без суеты, тактично, но скрупулёзно уточняли обоснованность каждой цифры или формулировки – и это ощущалось не как проверка, а как взаимообогащение знаниями, стимулировало более глубокие раздумья. Озолин ввёл тогда и ещё одну новацию, заинтересовавшую немалое количество быстрых людей – участников сбора: вместо требования выходить на построение и утреннюю зарядку (а на всесоюзных сборах тех лет это мероприятие, как и политдни по четвергам, в приказном порядке насаждались некоторыми руководителями высшего ранга) Озолин предложил спринтерам и барьеристам попробовать получасовые занятия аэробикой, для чего в Алушту прибыла обладательница спортивных регалий в этой сфере (тогда новой) и привлекательных внешних данных московский тренер Т. Г. Киселёва. Через 7 лет она стала кандидатом наук по теме методики развития подвижности у барьеристов и спринтеров, которые с энтузиазмом занимались под её руководством в сборной страны. Не всегда проблемы каждого из множества личных тренеров и конкретного спортсмена совпадают с генеральной линией лица, ответственного за всех сборников. Это станет понятно, когда остынешь или окажешься сам на месте «старшего».
Надо сказать и об Озолине как учёном. Окончив ГДОИФК им. П. Ф. Лесгафта (1962) и ВИФК (1966), офицер Озолин занялся преподавательской деятельностью. Защиту диссертации нашего земляка в 1972 году вспоминаю как одну из красивых, лаконичных, но убедительных. Он собрал материалы по 5-метровым раскладкам бега на 100 м в исполнении десятков испытуемых в возрастном и квалификационном диапазонах, практически исчерпывающих всю реальную совокупность множества. Тема «Исследование структурных компонентов динамики скорости спринтерского бега и методов, направленных на их совершенствование» раскрыта в открытии такой закономерности: результат на 100 м обусловлен у бегунов начального этапа уровнем показателя скоростной выносливости, а по мере роста квалификации ведущее значение приобретают скоростные качества, проявляющиеся в стартовом разгоне и в максимальной скорости бега. Учёный разработал цифровые модели-раскладки по пятиметровым участкам дистанции 100 м, соответствующие семи уровням результатов от 10,30 до 13,20 сек. с вычислением значений максимумов скоростей для них.
В 1976 ГОДУ Озолин переехал в Москву. Там он командовал лабораторией ЦСКА по научному обеспечению спортсменов Вооружённых Сил. Вместе с сотрудниками тестировал игроков и футбольного клуба (тогда их тренировал Ю. А. Морозов), и хоккейного (В. В. Тихонов), а также лыжников, конькобежцев.
Вообще до отъезда в Малайзию в советскую эпоху Озолин опубликовал в «Лёгкой атлетике» 22 статьи – после первой от лица спортсмена в 1964-м, последовали статьи в 1971-1991 годах. Пишет и издаёт талантливую книгу о спринте, имея возможность спокойно перечитать литературу разных лет и стран, обобщив и свой опыт чемпиона многих лет, вспомнив о реальных персонажах истории, рядом с ним тренировавшихся и конкурировавших. Всё это сделано с изяществом, аналитичностью, кое-где с юмором, а где надо с доказательной серьёзностью, иллюстрировано рисунками, графиками, кинограммами, фотографиями, сопровождено таблицами и даже притчами, афоризмами и стихотворением Маршака. Образец специальной («узкой»?) книги для широкого читателя – от начинающего спринтера до заслуженного тренера. При незыблемости убеждений по узловым принципам спринта Озолин демонстрирует в последовательных работах из года в год и творческий подход, гибкость оценок, диалектику развития взглядов и мнений, оставаясь в курсе событий и реагируя на новые факты, методические новации. Он инициирует даже подзабытые к концу века дискуссии по спринту, высказывая оригинальные мысли о специфике мужского и женского спринта, вводя категории или образы силового и координационного исполнения, о тенденции к гармонизации универсального стиля бега, сочетающего у великих спринтеров темповый и маховый стили. Выражает сомнения в корректности метода экстраполирования при «моделировании» будущих достижений, считая, что рекорды станут достигаться не пропорциональным прогрессом во всех компонентах результата, а «прорывом в неизведанное» в каком-либо элементе. Роль тренера для спортсмена высшего класса он видит как консультанта при условии высокого уровня интеллекта и способности видеть себя изнутри у подопечного, вспоминая, что такие атлеты как В. Борзов, «не нуждались в няньках». При этом всегда говорит о важности индивидуального подхода, на том же примере Борзова и спринтеров, пытавшихся копировать его тренировки. Озолин вспоминает афоризмы о бесплодных попытках впрячь в одну телегу коня и трепетную лань или стричь всех под одну гребёнку.
Зимой 1992-го Озолин отправился на долгие 11 лет в Малайзию. Владеющий иностранными языками и редким сочетанием практического спортивного опыта с научной творческой жилкой и эрудицией в теории профессии с житейской мудростью способствовали безусловному авторитету советского главного «коуча» в этой стране. Вернувшись на родину, Озолин продолжает активно сотрудничать в теперь уже Всероссийском НИИФКе (заведуя отделом), в русскоязычном варианте журнала «Вестник ИААФ» (ответственный секретарь), переводя, редактируя, аннотируя статьи авторов многих стран, в региональном «Центре развития ИААФ» (сертифицированный лектор), комментирует технику бега современных спринтеров в российском лёгко-атлетическом журнале.
Шесть с половиной десятилетий жизни Озолина в спринте продолжаются. В стране 70 тысяч спринтеров, – писал он. Если их выстроить в одну стартовую линию, будет шеренга длиной 60 км. Если же всем им еженедельно дать возможность соревноваться, то неужели из этой армии не найдётся хотя бы семь сверходарённых к бегу на короткие дистанции? А уж тренировать у нас есть кому – только в сборной в годы руководства Озолиным он насчитал «не менее десяти разных систем подготовки спринтеров, правда не все были успешными». Свою задачу он видит в объединении усилий самых быстрых людей страны и подготовивших их наставников на поиск «истин» в вопросах техники бега и тренировочной методики. В книге «Звёзды королевы» Ростислав Орлов писал: «Озолин относился к иному типу спринтера, нежели большинство его предшественников, полагавших, что скоростные качества – это природный дар, который главное не растерять. Озолин тоже был талантлив как спринтер, но при этом он был ещё и аналитиком, умеющим управлять своей подготовкой, мыслить стратегически. Это и помогло ему прожить долгую, а для современного спринтера очень долгую жизнь в большом спорте».
Можно добавить, что и спортивные заслуги, и деятельность в годы, последовавшие за уходом с беговой дорожки, получили оценку государства, за честь которого верно сражался на стадионах многих стран, Э. С. Озолин. Он удостоен ордена Дружбы народов и медалей «За трудовое отличие», «За службу Родине в Вооружённых силах СССР» III степени.
Служение спринту продолжается.
Вячеслав СТЕПАНОВ,
заслуженный тренер СССР,
профессор
Чемпион СССР в беге на 100 м в 1959, 1960, 1961, 1962, 1963, 1966 годах; на 200 м в 1960, 1961, 1963 годах; в эстафете 4х100 м в 1961, 1965, 1966, 1968 годах; на 200 м с/б в 1963, 1967 годах.
Серебряный призёр Олимпийских игр 1960 года в Риме в эстафете 4×100 м в составе команды с Гусманом Косановым, Леонидом Бартеневым и Юрием Коноваловым С 1965 года заслуженный мастер спорта СССР.
(II Спартакиада народов СССР, Москва 9-14.08.1959, победный финиш на 100 м ленинградца Эдвина Озолина, 10,5 с)
Чемпионат СССР по лёгкой атлетике 1960 (Эдвин Озолин (Буревестник) бежит 100 м (первое место, 10,6 с). 15 - 18 июля. Центральный стадион имени В. И. Ленина)
Источник видео: киножурнал "Советский спорт" № 7, июль, 1960.
(Эдвин Озолин (слева), Гусман Косанов (справа))
(Эдвин Озолин, Москва 24.08.1963, автор: Юрий Сомов, источник: РИА Новости)
(Советские спортсмены Эдвин Озолин (слева) и Амин Туяков (на переднем плане) на финише забега на 200 метров, Москва, 1963, автор: Юрий Сомов, источник: РИА Новости)
(III Спартакиада народов СССР. Финиш финального забега на 100 метров. На переднем плане - победитель соревнований Эдвин Озолин, Москва 13.08.1963, автор: Сайков, источник: РИА Новости)
(Гусман Косанов, Энрике Фигерола (Куба), Эдвин Озолин)
Второй полуфинал эстафеты 4х100 м на Олимпийских играх в Риме 1960 (сборная СССР: Гусман Косанов, Леонид Бартенев, Юрий Коновалов, Эдвин Озолин)
(Олимпиада в Риме 1960: Эдвин Озолин получает эстафетную палочку от Юрия Коновалова впереди олимпийского чемпиона в беге на 200 м итальянца Ливио Беррути)
International Athletics From Stuttgart (1965) (Эдвин Озолин бежит 200 м и эстафету 4х100 м вместе с представителями Ленинграда Борисом Савчуком, Николаем Политико и представителем Казахской ССР Амином Туяковым (перовое место, 39,4 с - рекорд Кубка Европы). Финал Кубка Европы по лёгкой атлетике (соревнования среди мужчин), 11—12 сентября, стадион "Неккарштадион", Штутгарт, ФРГ.))
European Athletics Championships (1966) (Эдвин Озолин и Борис Савчук вместе с представителем Казахской ССР Амином Туяковым и саратовцем Николаем Ивановым бегут эстафету 4х100 м (второе место, 39,8 с) на чемпионате Европы 1966 года, проходившем с 30 августа по 4 сентября на стадионе "Непштадион" в Будапеште)
Спринтерский бег / Э. С. Озолин — "Спорт", 2010 — (Библиотека легкоатлета)
Приводим статью Вячеслава Степанова "Быстрый человек из Ленинграда", опубликованную в газете "Пенальти" № 2 (369) 2019 к 80-летию Эдвина Сигизмундовича Озолина.
БЫСТРЫЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ ЛЕНИНГРАДА
Спринтеру Эдвину Озолину – 80!
ЭДВИН Сигизмундович Озолин родился 12 февраля 1939 года. По линии отца корни его происходят из Латвии, откуда он перебрался в Ленинград. Мама Зинаида Васильевна (до замужества Абрамова, уроженка Петербурга) была пятикратной чемпионкой СССР по академической гребле. Пережив в Ленинграде самый страшный период блокады и эвакуацию с двумя детьми в 1943-м в башкирский Ишимбай, она вновь взяла в руки вёсла и вслед за медалью «За оборону Ленинграда» свои последние три спортивные медали чемпионатов Союза (две серебряные и бронзовую) гребчиха «Красного знамени» завоевала в возрасте 37 лет.
Эдик с ранних лет овладел множеством физических упражнений: в 7 лет плавал, грёб в лодке, бегал на коньках и на лыжах, гонял на велосипеде, в 8 играл в футбол, в 10 – в баскетбол, освоил легкоатлетические упражнения, игры, гимнастику.
«Королевой спорта» стал заниматься с 6-го класса в ДСШ «Буревестник» у Валентины Петровны Зиновьевой и сразу оказался под присмотром у Виктора Васильевича Атаманова. Перворазрядником, победителем юношеского первенства Ленинграда он стал в 9-м классе, пробегая 100 м «примерно за 11 секунд». Оэолин выступал на двух Всесоюзных спартакиадах учащихся: в 1955 в Киеве бежал 110 м с/б (5-е место «около 16,2»), а в 1956-м в Москве, показав лучшие результаты на 100 м (11,0) и 200 м (22,3) среди всех юных соотечественников, хотя победил в финале бежавший вне конкурса чех В. Кынос (10,9 и 22,2). Там же Озолин прыгал в длину (7,21 м), заняв второе место за И. Тер-Ованесяном. Озолину же суждено было сделать выбор между прыжками и спринтом. В 1957 году фамилия ленинградца фигурирует уже в других протоколах – в качестве участника Всесоюзной студенческой спартакиады – «спринтер из Политехнического института Э. Озолин имеет результат 10,6», а главное – 18-летний спринтер становится чемпионом страны в эстафете 4х100 м в составе сборной города (41,1).
КАК БЫ ТО НИ БЫЛО, его прогресс в спринте начался с зимы 1958-го. Он побеждает на всесоюзных личных соревнованиях в закрытом помещении – по сути зимнем чемпионате страны, трижды пробежав 60 м с результатом 6,8 сек. Летом Озолин становится призёром Всесоюзной спартакиады профсоюзов на 200 м (21,5), и ему доверяют дебютировать в национальной сборной СССР за эстафетную команду 4х100 м на первом в истории матче СССР – США в июле в Москве, на чемпионате Европы в августе в Стокгольме, где завоёвывает первую медаль – бронзовую. А 29 октября необычайно длинный сезон завершался командным чемпионатом СССР в Тбилиси, где он не только впервые опередил всех самых быстрых спринтеров страны в очном соревновании масштаба всесоюзного первенства, но и стал соавтором рекорда СССР. После тбилисской победы и дважды повторённого рекорда (10,3 в полуфинале и финале) писали о возмужавшем, окрепшем физически спринтере с хорошей техникой, отличным положением корпуса Озолине, «в лице которого советская лёгкая атлетика обрела отличного спринтера». На том чемпионате Озолин прыгал за команду ещё и в длину, а также выступил в беге на 200 м, где был вторым (21,7).
А С ЛЕТА 1959-го ленинградец становился самым быстрым человеком страны (чемпионом на 100 м) непрерывно с 1959 по 1963-й – пять лет подряд, в шестой раз в 1966 году. Пять побед он одерживал в Москве на стадионе им. Ленина в Лужниках (в том числе на второй и третьей Спартакиадах народов СССР, в рамках которых проводились чемпионаты Советского Союза), один раз в Тбилиси (1961) и один в Днепропетровске (1966). В 1962-м на командном чемпионате СССР в Ташкенте завладел единолично рекордом страны – 10,2 сек.
С 1957 по 1968 год он завоевал пять золотых, три серебряных, четыре бронзовых медали в эстафете 4х100 м. Прибавим ко всему две золотые чемпионские награды на 200 м с барьерами и получим уникальную цифру – 30 медалей чемпионатов СССР (16 золотых, 6 серебряных, 8 бронзовых)! Ни у кого никогда в лёгкой атлетике такого урожая не было. К числу его побед можно добавить и 4 выигрыша на зимнем (1958) и командных чемпионатах (1958 и 1962).
В НАЧАЛЕ 1964 года Эдвин Озолин написал статью «Готовлюсь к Олимпиаде». Не так часто встретишь написанный действующим спортсменом анализ собственных тренировок и соревнований, к тому же если он привлекает к себе столь массовое внимание требовательных рецензентов, обозревателей, советчиков, среди которых не только критики, но и специалисты авторитетные, над чьим мнением приходится задумываться. Легко ли объективно разобраться в оценках, веря в правильность собственных убеждений, не сбиться с целевого направления, корректируя вместе с тем детали, взятые на вооружение при обдумывании услышанного? Уместно привести и характеристику ученика, опубликованную тренером. В. В. Атаманов пишет после 1962 года: «Озолин – спортсмен с большими возможностями. Техника у него более совершенна, чем у других спринтеров. Лучше стало и его физическое состояние. Надеемся, что в 1963 году он будет выступать более уверенно и успешно и включится в борьбу за обладание рекордом на 200 м». Вот атмосфера вокруг лидера, отличавшегося своеобразием во многом. Конечно, уровень советского спринта конца 1950-х – первой половины 1960-х («озолинской эпохи») только стремился к высшим мировым вершинам. Традиции успехов в эстафетах редко подкреплялись победами в личных видах. Выход в четвертьфиналы Игр Олимпиад и в полуфиналы чемпионатов Европы – тогдашний потолок наших личных достижений. Вместе с тем именно Озолин пробивал дорогу к международным успехам. Начиная с 1959-го участием во всех матчах за национальные сборные (СССР и РСФСР), пройдя и через четвёртые места (на 200 м в матче с Великобританией и 100 м с США), и через вторые (с Польшей, Великобританией, ФРГ на 100 м) и третьи (там же, 200 м), уступая (ФРГ, США, Польше) или побеждая (британцев) в эстафетах (пробегая и 1-й этап, и 4-й), 20-летний спринтер набирал бесценный опыт, бегая с Нортоном, Фигеролой, Фойком, Гермаром, Рэдфордом, Беррути и многими асами спринта. Озолин на Играх XVIII Олимпиады в Токио опять зафиксирует 10,4 сек. – более того, он пробежит тогда по электронике 10,48 – как потом будет принято, это эквивалент его же ручному рекорду 10,2. Но этого хватит только для пятого места в четвертьфинале и выбывания из соревнований. Победитель же Хейес пройдёт ещё два круга и триумфально победит с резуль татом 10,0 или электронным 10,06 (по первой – разбитой гаревой дорожке) – до сего времени невиданным, а в эстафете с хода пронесётся последний этап то ли за 8,5, то ли около того (по разным данным) и уйдёт из лёгкой атлетики на взлёте.
Эдвин Озолин одерживал и такие победы в международных соревнованиях, как выигрыш на 100 м (10,6 в 1959 м и 10,4 в 1962 м) на мемориале Знаменских (если первую из побед он одержал над соотечественниками – гостей в финале не оказалось, то в 1962 м выиграл у сильнейшего на тот момент итальянского спринтера С. Оттолины), а так же двукратная победа на Всемирных универсиадах – в 1963 и 1965 годах (21,3/21,44 и 21,0), в первом из этих финалов опередив олимпийского чемпиона-1960 и соавтора мирового рекорда на 200 м Л. Беррути, во втором американца Д. Андерсона, а также вторые места на 100 м 1959-го и третье на 200 м в 1959 (21,5). В универсиадских эстафетах у Озолина «золото» 1961-го (1-й этап) и «серебро» 1965-го (2-й этап). Кстати, по прошествии многих лет в 2014-м Озолин ответил на вопрос, кого он считает идеальным спринтером, ответил, что для него «песней» является как раз Ливио Беррути – по мягкости бега и неподражаемо упругим стопам, а из современных ближе к его идеалу француз Леметр, в котором видна не грубая сила, а спринтерская, которую огромной штангой не разовьёшь.
ВСПОМИНАЮ, как в 1962 году к нам во Дворец пионеров (в ДСШ по лёгкой атлетике мы тогда тренировались и выступали) приходил молодой, но для нас уже прославленный самый быстрый человек Советского Союза. Конечно, мы не раз видели Озолина на Зимнем стадионе, где он и устанавливал рекорды (100 м – 10,6 в 1959-м на первом розыгрыше призе У. Кекконена, на 200 м – 22,6 в 1961-м), и побеждал, а бывало, и уступал в яркой борьбе, например, А. Михайлову. Барьерист зимой поражал рекордными результатами не только на 110 м с/б (13,6 при летнем рекорде 13,7), но и в спринте (10,4 мировое достижение), даже улучшив озолинское достижение до 22,4 и 22,2 на 200 м с одним крутым виражом. Но вот чемпион рядом и рассказывает в зале главного здания Аничкова дворца о своём спортивном пути. Мы настолько впечатлились той встречей, что не сообразили или постеснялись задать ему очно «живьём» вопросы. По весне же решились послать Озолину письмо на тему «Как нам лучше тренироваться?». С товарищем по спортшколе Мариком Клиотом, который в отличие от автора сразу сделал выбор в своих занятиях лёгкой атлетикой («только спринт!»), раздобыли (в киоске «Ленгорсправки» на углу Малой Садовой и Невского, по пути на Зимний стадион и почти напротив Дворца пионеров) адрес (тогда за 5 или 15 копеек его сообщали после телефонного звонка в адресный стол за считанные минуты, требовалось только знать имя, отчество, фамилию и год рождения) – до сих пор помню «Варшавская улица, дом 17, квартира 100). Сейчас этим адресом не разглашу эксклюзивных личных сведений – Э. С. Озолин уже более сорока лет москвич – в общем, конверт надписан и опущен в ящик. И он ответил! Привёл свои результаты в таком же возрасте (11,2) и посоветовал обучаться всему в лёгкой атлетике под руководством наших квалифицированных тренеров: «А спринт, если вы станете им заниматься потом всерьёз, вам ещё надоест». В конце ответа он написал, что готов лично откликнуться на наши «проблемы», – «ведь мы с вами живём в одном городе». Письмо его рукописное хранили по очереди друг у друга, тренерам не рассказывали.
Ещё один случай связан у нас с Озолиным: когда мы с супругой Мариной готовились к её возвращению на дорожку после рождения дочери, наш сбор в Ташкенте случайно совпал с командировкой туда инженера по авиаприборостроению Ильи Фридлянского, воспитанника тренера Дворца пионеров Т. Т. Якименко из той группы, с которой мне довелось начинать первые тренерско-воспитательские опыты, помогая Тимофею Тихоновичу по его приглашению в спортлагере в Кавголове. Илья, став хорошим спринтером, научился профессиональному массажу и бескорыстно помогал нам в восстановлении. По приезде в Ленинград он передал нам стартовые колодки, из которых бегал совсем недавно, и которые ему достались от тренера Евгения Гребенникова, а тому когда-то их вручил, переезжая в Москву, старший коллега по тренировкам у Виктора Василевича Атаманова – Эдвин Озолин. Колодки по «спецзаказу» были дюралюминиевые, складные – разборные, ими персонально пользовался наш чемпион, тогда разрешалось ставить за стартовой линией своё приспособление – рядом со стандартными деревянными станками «для всех». Замечу, что расстановка колодок у Озолина (и не только у него, но ещё немногих) заметно отличалась от типичного варианта у современных бегунов. Его изящное изделие позволяло менять расстояния и углы наклона опорных поверхностей, но воспользоваться ими в должной мере не пришлось: правила соревнований предписывали всем участникам крупных соревнований пользоваться новыми стандартными станками из-за необходимости их подключения к трансляторам команд стартёра и автоматическим регистраторам фальстартов.
ОБ ЭТИХ ЭПИЗОДАХ (с письмом и с колодками) довелось рассказать Озолину, когда мы вместе с ним, только что назначенным старшим тренером сборной СССР по спринту-барьерам, много времени сотрудничали на совместных сборах, решая по возможности общие задачи, совпадавшие с личными. Такие беседы проходили и во время утренних пробежек тренеров по пляжу «Златы пясцы» в Варне, и в минуты вечерних чаепитий, подводящих итоги трудового дня, а на более массовых сборов Озолин ввёл традицию «обмена идеями», собирая тренеров за столом той или иной формы для обсуждения насущной, предлагаемой им либо любым из коллег проблемы бега и не только. Как любил он повторять слова тренера Евгения Гагуа, «если ты и я пришли со своим яблоком и обменялись ими, у каждого так и останется по одному яблоку, но если я пришёл с идеей, и ты пришёл с идеей, то уйти мы можем вдвойне богатыми: обменявшись мыслями, каждый станет обладать двумя». На один из таких сборов Озолин пригласил и своего научного наставника, мудрого во всех жизненных вопросах Дмитрия Павловича Ионова, попросив его посмотреть индивидуальные планы личных тренеров новых для старшего тренера подопечных. Вместе они без суеты, тактично, но скрупулёзно уточняли обоснованность каждой цифры или формулировки – и это ощущалось не как проверка, а как взаимообогащение знаниями, стимулировало более глубокие раздумья. Озолин ввёл тогда и ещё одну новацию, заинтересовавшую немалое количество быстрых людей – участников сбора: вместо требования выходить на построение и утреннюю зарядку (а на всесоюзных сборах тех лет это мероприятие, как и политдни по четвергам, в приказном порядке насаждались некоторыми руководителями высшего ранга) Озолин предложил спринтерам и барьеристам попробовать получасовые занятия аэробикой, для чего в Алушту прибыла обладательница спортивных регалий в этой сфере (тогда новой) и привлекательных внешних данных московский тренер Т. Г. Киселёва. Через 7 лет она стала кандидатом наук по теме методики развития подвижности у барьеристов и спринтеров, которые с энтузиазмом занимались под её руководством в сборной страны. Не всегда проблемы каждого из множества личных тренеров и конкретного спортсмена совпадают с генеральной линией лица, ответственного за всех сборников. Это станет понятно, когда остынешь или окажешься сам на месте «старшего».
Надо сказать и об Озолине как учёном. Окончив ГДОИФК им. П. Ф. Лесгафта (1962) и ВИФК (1966), офицер Озолин занялся преподавательской деятельностью. Защиту диссертации нашего земляка в 1972 году вспоминаю как одну из красивых, лаконичных, но убедительных. Он собрал материалы по 5-метровым раскладкам бега на 100 м в исполнении десятков испытуемых в возрастном и квалификационном диапазонах, практически исчерпывающих всю реальную совокупность множества. Тема «Исследование структурных компонентов динамики скорости спринтерского бега и методов, направленных на их совершенствование» раскрыта в открытии такой закономерности: результат на 100 м обусловлен у бегунов начального этапа уровнем показателя скоростной выносливости, а по мере роста квалификации ведущее значение приобретают скоростные качества, проявляющиеся в стартовом разгоне и в максимальной скорости бега. Учёный разработал цифровые модели-раскладки по пятиметровым участкам дистанции 100 м, соответствующие семи уровням результатов от 10,30 до 13,20 сек. с вычислением значений максимумов скоростей для них.
В 1976 ГОДУ Озолин переехал в Москву. Там он командовал лабораторией ЦСКА по научному обеспечению спортсменов Вооружённых Сил. Вместе с сотрудниками тестировал игроков и футбольного клуба (тогда их тренировал Ю. А. Морозов), и хоккейного (В. В. Тихонов), а также лыжников, конькобежцев.
Вообще до отъезда в Малайзию в советскую эпоху Озолин опубликовал в «Лёгкой атлетике» 22 статьи – после первой от лица спортсмена в 1964-м, последовали статьи в 1971-1991 годах. Пишет и издаёт талантливую книгу о спринте, имея возможность спокойно перечитать литературу разных лет и стран, обобщив и свой опыт чемпиона многих лет, вспомнив о реальных персонажах истории, рядом с ним тренировавшихся и конкурировавших. Всё это сделано с изяществом, аналитичностью, кое-где с юмором, а где надо с доказательной серьёзностью, иллюстрировано рисунками, графиками, кинограммами, фотографиями, сопровождено таблицами и даже притчами, афоризмами и стихотворением Маршака. Образец специальной («узкой»?) книги для широкого читателя – от начинающего спринтера до заслуженного тренера. При незыблемости убеждений по узловым принципам спринта Озолин демонстрирует в последовательных работах из года в год и творческий подход, гибкость оценок, диалектику развития взглядов и мнений, оставаясь в курсе событий и реагируя на новые факты, методические новации. Он инициирует даже подзабытые к концу века дискуссии по спринту, высказывая оригинальные мысли о специфике мужского и женского спринта, вводя категории или образы силового и координационного исполнения, о тенденции к гармонизации универсального стиля бега, сочетающего у великих спринтеров темповый и маховый стили. Выражает сомнения в корректности метода экстраполирования при «моделировании» будущих достижений, считая, что рекорды станут достигаться не пропорциональным прогрессом во всех компонентах результата, а «прорывом в неизведанное» в каком-либо элементе. Роль тренера для спортсмена высшего класса он видит как консультанта при условии высокого уровня интеллекта и способности видеть себя изнутри у подопечного, вспоминая, что такие атлеты как В. Борзов, «не нуждались в няньках». При этом всегда говорит о важности индивидуального подхода, на том же примере Борзова и спринтеров, пытавшихся копировать его тренировки. Озолин вспоминает афоризмы о бесплодных попытках впрячь в одну телегу коня и трепетную лань или стричь всех под одну гребёнку.
Зимой 1992-го Озолин отправился на долгие 11 лет в Малайзию. Владеющий иностранными языками и редким сочетанием практического спортивного опыта с научной творческой жилкой и эрудицией в теории профессии с житейской мудростью способствовали безусловному авторитету советского главного «коуча» в этой стране. Вернувшись на родину, Озолин продолжает активно сотрудничать в теперь уже Всероссийском НИИФКе (заведуя отделом), в русскоязычном варианте журнала «Вестник ИААФ» (ответственный секретарь), переводя, редактируя, аннотируя статьи авторов многих стран, в региональном «Центре развития ИААФ» (сертифицированный лектор), комментирует технику бега современных спринтеров в российском лёгко-атлетическом журнале.
Шесть с половиной десятилетий жизни Озолина в спринте продолжаются. В стране 70 тысяч спринтеров, – писал он. Если их выстроить в одну стартовую линию, будет шеренга длиной 60 км. Если же всем им еженедельно дать возможность соревноваться, то неужели из этой армии не найдётся хотя бы семь сверходарённых к бегу на короткие дистанции? А уж тренировать у нас есть кому – только в сборной в годы руководства Озолиным он насчитал «не менее десяти разных систем подготовки спринтеров, правда не все были успешными». Свою задачу он видит в объединении усилий самых быстрых людей страны и подготовивших их наставников на поиск «истин» в вопросах техники бега и тренировочной методики. В книге «Звёзды королевы» Ростислав Орлов писал: «Озолин относился к иному типу спринтера, нежели большинство его предшественников, полагавших, что скоростные качества – это природный дар, который главное не растерять. Озолин тоже был талантлив как спринтер, но при этом он был ещё и аналитиком, умеющим управлять своей подготовкой, мыслить стратегически. Это и помогло ему прожить долгую, а для современного спринтера очень долгую жизнь в большом спорте».
Можно добавить, что и спортивные заслуги, и деятельность в годы, последовавшие за уходом с беговой дорожки, получили оценку государства, за честь которого верно сражался на стадионах многих стран, Э. С. Озолин. Он удостоен ордена Дружбы народов и медалей «За трудовое отличие», «За службу Родине в Вооружённых силах СССР» III степени.
Служение спринту продолжается.
Вячеслав СТЕПАНОВ,
заслуженный тренер СССР,
профессор
Комментарии
Отправить комментарий